Моя первая белая клиентка[ Смерть в Панама-Сити. Моя первая белая клиентка. Змея] - Джордж Кокс

— Но ведь вы его не получили! — возразила она.

— Разве? — спросил я. — Мне вручили аванс втройне. Те три костолома, которые даже не дали мне времени на то, чтобы оформить расписку.

* * *

Мы подъехали к Уоско-Тауэр. Луиза пошла в бюро, а я заглянул по пути к Тиму Форти. Мой друг адвокат работал над какими-то документами, которые отложил при виде меня. Он еще не знал о смерти Арнольда Эбинджера, а когда я рассказал ему об этом, не сразу пришел в себя.

— Ах, дьявол! — воскликнул он. — Значит, эта история с «Черными пантерами» не была выдумкой!

Я пожал плечами.

— Я еще ничего не знаю. Увы, все, чем я в настоящую минуту располагаю, это ксерокопия анонимки, которую могли прислать «Черные пантеры». Однако мне кажется, что ты сумеешь взглянуть на это дело лучше, чем я.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я отлично знаю, что среди твоих клиентов были также и люди, обвиняемые в преступлениях и по политическим мотивам. Знаю я и то, что среди них были негры, боровшиеся за свои права.

— Это не моя специальность, но несколько таких дел у меня действительно было.

— Тогда скажи мне, слышал ли ты когда-нибудь о существовании в Спрингвилле ячейки «Черных пантер»?

— Никогда. Да ты и сам знаешь, что эти экстремисты действуют исключительно в больших городах, то есть там, где часты беспорядки среди безработных.

— Понятно. Это первое дело. Для меня оно совершенно ясно. Я не вижу причин, по которым «Черные пантеры» вдруг решили бы вмешиваться в дела Спрингвилла. Местная городская политика не имеет для них особого значения.

— Ты сказал мне вчера, что твоя клиентка, миссис Эбинджер, полагает, что письмо, которое она тебе показала, не было первым.

— Это верно. Но есть еще и другой факт: кое-что стряслось со мной вчера вечером…

Я со всеми подробностями рассказал ему о вчерашнем нападении на меня. Рассказывая, я видел, как близорукие глаза Тима за толстыми стеклами очков становились все больше. Было видно, что мой рассказ потряс его.

— Напавшие на меня были белыми, — сказал я в заключение. — Не негры. Я понял бы, если бы парни из «Черных пантер», разъяренные моим вмешательством, насели бы на меня, чтобы кулаками и кастетами разубедить меня расследовать их дело. Но белые… Кем они были?

Тим Форти отодвинул от себя папки с делами, потер нос и прошел к окну, как бы надеясь, что все это прояснит его мысли. А потом вдруг резко повернулся ко мне.

— Объяснение есть, и оно совсем простое. Весь вечер ты шарил в ночных заведениях, контролируемых Арнольдом Эбинджером. По всей вероятности, он располагал своей системой сигнализации и своей охраной. Все это сработало автоматически и, естественно, профилактически.

Я покачал головой.

— Я тоже так подумал. Но ты должен признать, что его система защиты сработала слишком уж молниеносно. В первом ресторане я провел несколько минут, а во втором — примерно полчаса. Выпил пару виски, посмотрел программу… А эти типы уже ждали меня у двери дома, в котором я живу.

— Это свидетельствует лишь о том, что тебе следует быть очень осторожным. К счастью, это дело не связывает тебя никакими обязательствами. Миссис Эбинджер отказалась от твоих услуг, и на твоем месте…

— Понял, ты хочешь сказать, что мне следовало бы все бросить. Знаю, то же самое мне сказала Луиза. По правде говоря, я сам не знаю, не последовать ли мне вашему совету. Однако я хотел бы поближе присмотреться ко всему этому… Ты мне будешь нужен, Тим!

— А что я могу сделать? — спросил он, пожимая плечами.

— Мне нужно, чтобы какой-нибудь юрист немного поковырялся в делах Эбинджера. Ну а тебе — я в этом уверен — такой случай уже представлялся во время одного из твоих процессов. Я имею в виду и дела политические: известно, что наш Арнольд Эбинджер собирался баллотироваться в мэры, но заявил ли он свою кандидатуру официально? Понимаешь, куда я клоню?

— Понимаю. — Тим кивнул головой. — Тебя интересует, действовал ли он или только грозился. А если действовал, то кому это мешало и кто был бы не прочь устранить его раз и навсегда, верно?

— С тобой всегда легко говорить, Тим, — сказал я, распрямляясь с гримасой боли. — Ты умеешь быстро думать.

* * *

Когда я снова увидел Луизу, утро уже перешло в день. Было это в ту пору, когда девушки в офисах пудрят носики, собираясь пойти перекусить.

Я глянул уголком глаза на лежащую на столе почту — счета вперемежку с рекламными листками. А потом взял в руку маленький металлический кружок, который сорвал накануне с руки одного из трех бандитов.

— Луиза, — начал я очень учтиво, — я разговаривал с Тимом Форти.

— Я не поверю, если вы скажете, что он посоветовал вам раскрасить лицо красной краской и встать на тропу войны.

— Нет. Он придерживается того же мнения, что и вы. Советовал мне бросить это дело. Может быть, я последую этому совету…

Мне было приятно видеть блеск удовлетворения в ее глазах.

— Дик! — вздохнула она с облегчением. — Наконец-то вы начинаете думать, как надо!

Диком она называет меня в исключительных случаях, чаще всего тогда, когда обо мне беспокоится.

Я погладил ее по руке.

— Ладно! Оставим этот вопрос в покое, — сказал я. — И без преждевременных радостей. Я еще не сказал, что воспользуюсь этим советом. Я сказал «может быть». А тут есть разница. Есть одно условие…

— Какое? — спросила она, явно обеспокоенная.

— Я должен узнать, кто вчера на меня напал. И почему. К счастью, у меня есть след: опознавательный значок с номером. Вот ваше сегодняшнее задание: вы должны найти хозяина этого браслета. Мне кажется, это вовсе не невозможно. У нас наверняка есть какие-то связи с армейскими бюрократами.

— А что в это время будете делать вы?

— Постараюсь кое-что расследовать. И если я не могу заняться этим в центральном управлении, куда путь мне заказан милостью О’Мэлли, то кое-что мне удастся узнать в редакции «Ситизен» милостью Стюарта Реннера.

— Он звонил вам, когда вы были у Тима Форти. Сказал, что позвонит еще раз.

— Сомневаюсь, — сказал я, надевая шляпу. — Однако если он это сделает, то передайте, что я поехал к нему.

* * *

Когда я вошел в редакцию, Стюарт Реннер сидел, склонившись над влажным оттиском одной из страниц своей газеты. Он вел в ней рубрику местных новостей. За политическую линию газеты и за технические моменты он не отвечал.

— Как дела, Ричард? — воззвал он ко мне. — Я видел тебя сегодня утром у Эбинджера, но подумал, что не следует мешать тебе вести диалог с вдовой и представителями власти. Ну и чем же все это кончилось?

— Меня турнули со сцены, — ответил я. — Вчера, когда я говорил с тобой, ты был настолько деликатен, что не задал мне ни одного вопроса. А дело обстоит так: Джейнис Эбинджер вчера побывала у меня; она хотела поручить мне расследование дела об угрозах, присылаемых ее мужу.

— И ты согласился взяться за это дело?

— Я должен был дать ей ответ сегодня в полдень. Но произошло столь хорошо известное тебе событие. Скажи мне откровенно…

Я не закончил фразу, так как именно в этот момент мой взгляд упал на лежавшую перед Стюартом корректуру. Во всю ширь страницы чернел заголовок, набранный огромными буквами:

ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЕ УБИЙСТВО В СПРИНГВИЛЛЕ!

«ЧЕРНЫЕ ПАНТЕРЫ» УБИВАЮТ АРНОЛЬДА ЭБИНДЖЕРА, КАНДИДАТА НА ПОСТ МЭРА И ВЫДАЮЩЕГОСЯ ГРАЖДАНИНА ГОРОДА…

Посредине страницы была помещена фотография жертвы, а слева шел текст, набранный жирным шрифтом, повествующий о демократии и звездно-полосатом стяге, о порядке и цивилизации, коим угрожают происки террористов. Одним словом, все дьяволы с оркестром, трубами и барабанами.

Я прочел статью. Мне показалось, что я слышу грохот шагов марширующих батальонов.

— Ну-ну, старина! Это вам удалось! Мне это нравится.

Он пристыженно усмехнулся.

— Да, не хотел бы я быть на месте главного редактора, — сказал он. — Однако пойми, что газету нужно продавать, а кроме того, такая тема — это золотая жила. Признаюсь, что лично я предпочел бы побольше умеренности в забрасывании грязью «Черных пантер» и в возложении цветов к ногам Эбинджера.

— Значит, ты не убежден, что Эбинджер убит черными террористами? — спросил я, делая вид, что весьма этим удивлен.

Его реакция на мои слова очень меня заинтересовала. Стюарт Реннер был опытным и честным журналистом.

— Я ни в чем не убежден, кроме того, что мы располагаем анонимным письмом с угрозами. А еще мы знаем, что карьера такого человека, как Эбинджер, могла основательно умножить число его врагов, причем не только среди черных.

Я взял сигарету из лежащей на столе пачки, закурил и глубоко затянулся.

— Стюарт, — сказал я со вздохом, — ты мой друг! Если бы все американцы были такими, как ты, многое в этой стране развивалось бы совсем иначе.